Сергей Лукьяненко - Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник)
– Интересно зачем? – подал голос Завулон.
– Здравствуйте, шеф! – Как это ни было смешно и нелепо, но к Завулону Костя обратился с почтительностью и даже легкой опаской. – Извините, что я так неожиданно.
– Зачем? – повторил Завулон.
Костя расстегнул молнию куртки, которая стала ему тесна.
– Видимо, ради Шестого Дозора. Чтобы он был собран. Вы не смогли бы сделать это сами, извините.
– Потому что мы всё забыли? – поинтересовался Завулон.
– Нет, – поколебавшись, ответил Костя. – Потому что если бы здесь не было меня – Шестой Дозор не смог бы победить Двуединого даже теоретически. А сумрак играет честно.
– Так что получается, сумрак на нашей стороне? – уточнил Гесер с живейшим интересом.
– Он на своей, – сказал Костя. – Но, видите ли, есть правила, и он их соблюдает. Был заключен договор между Иными и Двуединым. Договор должен быть исполнен или расторгнут. Для этого должны быть обе стороны. И у обеих сторон должен быть шанс.
– Как ни странно, я рад тебя видеть, – сказал я.
Костя серьезно кивнул.
– Как ни странно, и я тоже. Это очень странное существование, в котором я нахожусь. Но оно лучше, чем ничто.
– Зачем он с тобой так? – спросил я.
– Я с ним не разговаривал. – Костя пожал плечами. – Но я думал об этом. По-моему, для сумрака просто нет разницы. Раз вампир, два вампир… Он мог вернуть в мир любого, но выпало мне. Может быть, потому, что я убил Витезслава, прежнего вампира Шестого Дозора? И стал с точки зрения сумрака его правопреемником? Но еще сумрак дал мне немного от других. Даже от отца почему-то.
– Геннадию Саушкину я давала свою кровь, – негромко сказала Арина. – Он пытался повторить твою «пропись», поднять свой уровень. Надеялся, что кровь ведьмы поможет.
– Вот и кровная связь, – сказал я. – Все началось из-за вампиров, все вокруг них и крутилось. Ими сумрак и сцепил нас всех воедино.
– А теперь заставит делать выбор, – кивнул Костя. – Ты извини, но я вынужден спросить. Не то чтобы я командую, но у нас осталось совсем мало времени… Пришлая сила уже на пороге. Ты должен выбрать. Кто входит в Шестой Дозор?
Я посмотрел на Гесера. Тот кивнул:
– Ты решай… тебя спрашивают.
Он как-то ссутулился, обмяк. Будто воздух из него выпустили.
– В Шестой Дозор входишь ты от вампиров, – сказал я. – В Шестой Дозор входит Арина от Конклава ведьм. В Шестой Дозор входит Иннокентий от пророков.
– Как глава ассоциации предсказателей и пророков я не… – Глыба осекся, глядя на меня. Или уже не на меня? А в будущее? – Я не против… – закончил Глыба растерянно.
– В Шестой Дозор входит Егор от зеркальных магов, – продолжил я. – Поскольку в мире не бывает больше одного Зеркала одновременно – он сам себя утверждает. В Шестой Дозор входит Завулон от сил Тьмы – по праву, данному ему Инквизицией, главами Дневных Дозоров и кровью Лилит, самой старой из Темных Иных. В Шестой Дозор входит… – я посмотрел на Светлану, покачал головой, – Надежда Городецкая, моя дочь, по праву Абсолютной Светлой волшебницы.
– Шестой Дозор созван, – сказал Костя. Помолчал, потом добавил: – Поскольку всем вам, присутствующим, это важно, я могу сделать маленький намек. Шестой Дозор созван правильно. У нас есть возможность расторгнуть договор с Двуединым.
– То есть мы способны победить, – радостно сказала Надя, делая шаг вперед. – Спасибо, пап.
Я улыбнулся дочери, но покачал головой:
– Нет, конечно. Ты же его видела. Это даже не Тигр, он Тигра смял. И весь ведьмовской Конклав не сумел ему помешать. Может быть, ты бы смогла, ты же равна ему по Силе. Но он хитрее, и он привык убивать. И ты при этом убила бы весь сумрак, а оно нам надо?
Надя нахмурилась.
– Никакого поединка не будет, девочка, – тихо сказала Арина, подошла к ней. – Теперь и я поняла, дура старая. Мы можем только расторгнуть договор. Признать его утратившим силу.
– Он идет, – сказал Кеша. – Он идет и…
Взгляд парнишки вдруг остановился на мне. И теперь уж я не сомневался – он увидел будущее. Увидел и замотал головой.
– А какие варианты? – спросил я. – Сам знаешь – нет их.
В приемной раздались шаги, и те, кто вошел в Шестой Дозор, непроизвольно сдвинулись друг к другу. Даже Завулон со вздохом поднялся из-за стола и приблизился к ним.
А я остался на месте, ближе к дверям.
– Антон! – крикнула Светлана.
– Оставайся на месте! – приказал я.
Двуединый показался на пороге. Он снова изменился. Светлый маг Денис и Темный маг Алексей окончательно трансформировались, сплавились в одно существо. Это был человек не меньше двух с половиной метров ростом, с толстенными руками и ногами, с головой, непропорционально большой даже для такого гиганта, с выпученными глазами и полуоткрытым зубастым ртом. Он был гол и абсолютно лишен признаков пола.
Таких страшилищ порой рисуют маленькие дети, после чего озабоченные родители начинают задумываться о визите к психологу. Маленькие дети порой вспоминают то, о чем забыли старики, и предвидят то, о чем не хотят задумываться взрослые.
Двуединый, наклонив голову, вступил в дверь – и в тот же миг я почувствовал, как сумрак вздрогнул. Где-то на других концах мира, в пражских спецхранах Инквизиции и потаенных схронах ведьм под Мадридом, в региональных отделениях Ночных и Дневных Дозоров, в вампирских катакомбах Лондона, в Берлине и Тайбэе, Киеве и Сан-Франциско, Токио и Варшаве, одновременно разрядились все амулеты и артефакты, сотни и тысячи лет копившие Силу.
Исландский вулкан с непроизносимым названием взорвался, выбросив столб пепла и огня, когда сквозь его огненную основу прошел поток энергии. В Атлантическом океане американская подводная лодка попала в линию Силы, отмеченную на стометровой глубине кипящей водой, и развалилась пополам. Над Испанией легкомоторный самолет превратился в лебедя пятиметровой длины, за шею которого цеплялся обезумевший пилот. Подземный толчок тряхнул Москву, не знавшую серьезных землетрясений, с силой в шесть баллов, разрушив только что построенную и сданную в эксплуатацию эстакаду. В воздухе повис звенящий гул.
Двуединого опутало сетью зеленого огня. Он взвыл, раскинул руки, пытаясь порвать магические путы. Но те не поддавались. Тут было много, очень много Силы – больше, чем мог выдержать даже сумрак.
Кабинет разгородило мутным белесым Щитом – даже сквозь него пылающая сеть грозила выжечь сетчатку. Двуединый пошатывался, пытаясь устоять, – а сеть сияла все ярче, энергетические линии утолщались, превращались в канаты, ощетинившиеся иглами разрядов, резали его плоть, входили в тело.
– Ну же! – закричал Гесер с азартом охотника, добивающего раненого зверя.
Зеленое пламя вошло в тело Двуединого, сияние поблекло. Щит угас. Двуединый стоял, будто прислушиваясь к чему-то в своем чудовищном теле. Потом он рыгнул – и изо рта его вырвался клуб смрадного зеленого дыма.
Стало тихо, только на столе звенели чашки и блюдца. Потом с печальным прощальным звоном раскололась чашечка с недопитым эспрессо.
Двуединый поднял голову и тихо зарычал.
– Все-таки следовало попытаться, верно? – извиняющимся тоном произнес Завулон.
Двуединый шагнул вперед.
– Шестой Дозор создан! – Арина шагнула вперед, встала рядом со мной. – Двуединый, Шестой Дозор создан, по праву кровавого завета мы требуем переговоров!
Взгляд Двуединого остановился на ней. Гигант помедлил и спросил холодным равнодушным голосом:
– Кто входит в Дозор Шести?
– Я, Арина, от ведьм. Завулон от Темных. Надежда от Светлых. Егор от зеркальных. Иннокентий от пророков. И… – Арина на миг запнулась, – Константин от вампиров.
– Начну говорить с ним, – решил Двуединый. – По праву первых Иных его голос – вначале.
Костя вышел к Арине.
– Я, Темный Иной, Константин Саушкин, Хозяин Хозяев…
– Обман, – вдруг произнес Двуединый. – Ты мертв.
– Я давно мертв, – холодно сказал Костя. – Я мертв трижды. Я умер, когда стал вампиром, инициированный родным отцом. Я умер вдали от Земли, оторванный от Силы. Я умер на шестом слое сумрака, убитый Антоном Городецким. Я нежить. Тебе ли возмущаться, что мертвый пришел в Дозор?
– Ты мешал мне.
– Я исправлял твою ошибку. Ты не имел права нападать на будущего члена Дозора Шести.
Двуединый помедлил. Потом сказал:
– Говори.
– По праву вампиров, первых Иных, заключивших завет с тобой, я разрываю его отныне и навсегда. Не все должно решаться так просто, как привык ты. Я говорю – кровавый завет разорван.
– Кого ты приносишь в жертву в подтверждение своих слов? – спросил Двуединый. – Ты знаешь правила. Связаны кровью. Любовь и ненависть. Благородство и предательство. Сила и слабость.
– Я приношу в жертву Антона Городецкого, – сказал Костя, и Светлана за моей спиной вскрикнула. – Я любил его как старшего друга. Я ненавижу его как своего убийцу. Он поступил благородно, став мне другом вопреки правилам Дозоров. Он поступил подло, отправив меня умирать. Из-за него я стал сильным и из-за него стал слаб.
